Когда Арнаутов с выделенными ему новыми водителями уехал, Ильичёв продолжил разговор со своим старым другом, подполковником Рудаковым, причём начал он этот разговор ещё вчера.

Вечер предыдущего дня.

Когда они приехали в лагерь, то быстро повыскакивали из машин, и те сразу уехали за второй партией людей. Решив не терять время понапрасну, Ильичёв принялся сходу сортировать новое пополнение, а для этого опрашивать всех новичков по их ВУС, разумеется одновременно с этим и выявляя командиров и тут он встретил своего старого друга, с которым служил ещё в Средней Азии.

— Сергей, ты⁈ Вот уж не ожидал тебя встретить, тем более в такой роли.

— Привет Игорь, я тоже честно говоря не думал тебя увидеть в таком качестве, что случилось?

— Не думай, что я сдался добровольно, стоял до последнего, даже, когда немцы окружили мой КП, а там взрыв бомбы и в себя я пришёл уже в плену, спасибо бойцам, не бросили и поддерживали. А ты как тут оказался, и что думаешь делать?

— Думаю собрать минимум механизированный батальон со всеми средствами усиления, немного тут побезобразничать и вернутся к своим.

— И давно у тебя мания величия?

— Я когда услышал в первый раз про такую возможность, сначала тоже не поверил, но всё же меня убедили и примерно за неделю, из группы в десяток бойцов я уже собрал полноценную роту, причём превосходно экипированную и вооружённую.

— За неделю от десятка бойцов до полнокровной роты⁈ Как⁈

— Если подумать, то всё просто, даже лежит на поверхности, вот только ни кто этого не видит. Вышел я по запаху обеда на пятёрку бойцов и разумеется сразу попробовал их себе подчинить, да не тут-то было. Их старший, красноармеец Арнаутов, сразу спросил про мои планы, а когда узнал, что просто постараться выйти к своим, наотрез отказался. Я грешным делом сначала подумал, что это просто дезертир, который не хочет воевать, а он мне стал говорить про открывшееся для нас окно возможностей.

— Что ещё за окно возможностей?

— Возможность в творящемся сейчас бардаке создать механизированный батальон из окруженцев и освобождённых пленных и нанести немцам большие потери ударами по их колоннам и тылам.

— Ну ладно, согласен, что можно быстро набрать людей, вот сейчас например ты в принципе за счёт этой колонны пленных добираешь до батальона, а оружие, а техника, раз планируется механизированный батальон, как с этим быть?

— Как оказалось очень просто, за счёт противника, и он это наглядно доказал. Сначала, когда у меня набралось людей на роту, он привёз десяток грузовиков оружия, нашего оружия, с запасом патронов, при этом ещё сделав заначку на вооружение целого полка. А вчера привёз нам новенькую форму со всей амуницией, сам видишь, как мои бойцы сейчас обмундированы.

— И у тебя сейчас и оружия и новой формы на всех новеньких хватит?

— Оружия точно хватит, он в тот раз привёз на пару тысяч человек, вот с формой похуже, сейчас пожалуй на половину новеньких хватит, но Арнаутов, когда грабил отбитые у немцев склады, перед тем, как возвращаться к нам, вывез большую часть обмундирования в лес и припрятал там, так что сейчас даже если немцы значительно усилили охрану складов или даже попросту всё оттуда вывезли, что навряд ли, то он просто заберёт свои запасы из леса.

— В первый раз про такое слышу, этот твой Арнаутов случаем не из разжалованных командиров?

— Нет, новобранец, но то, что он не такой как все, это точно.

— В смысле, не такой, как все?

— В прямом, ещё когда я при первой встрече пытался его себе подчинить, то он отказался и при этом недвусмысленно показал, что если я попробую настоять на своём, то он не задумываясь применит оружие.

— Ничего себе, это же неподчинение приказу вышестоящего, за такое трибунал и вполне возможный расстрел.

— Ага, только он сказал, что до трибунала ещё дожить надо, и не факт, что я вообще смогу выйти к своим. Кстати буквально накануне у него поэтому же поводу произошёл конфликт с его ротным. Ротный хотел выходить к своим по дорогам, а Арнаутов сказал ему, что надо идти по лесу, параллельно дороге. Вот тогда он и отказался подчинятся своему ротному и под угрозой применения оружия ушёл. Ротный просто не захотел нести лишние потери, так как стреляет Арнаутов неплохо, да и прелетело бы сразу ротному, вот он и не стал рисковать из-за этого своей жизнью, но что самое интересное, это, что во-первых после этого от его отряда ещё четверо бойцов потом тихо ушли и присоединились к Арнаутову, а во-вторых, через пару дней его немцы подловили как раз на дороге и он попал в плен. Правда сейчас он у меня, оказался в той колонне пленных, что мы освободили до вас, так что я потом получил все подтверждения слов Арнаутова. И знаешь, из всего, о чем я тогда, при своей первой встречи с ним говорил, я получил подтверждения его правоты на всё, он пока ещё ни в чём не ошибся. Последнее подтверждение, буквально за пару часов до вашего освобождения, мы уничтожили из засады немецкий пехотный батальон. Немцев уничтожили полностью, до последнего человека, потом даже провели, как говорит Арнаутов — зачистку, примкнули к винтовкам штыки и пошли ими бить всех немцев, не глядя, жив он ещё, или уже мёртв. Но самое главное, мои потери составили всего трое убитых бойцов и восемь раненых, и это за полнокровный батальон противника. А ведь Арнаутов мне говорил про такое, когда мы с ним обсуждали, что и как нам делать сейчас, вернее, когда он разъяснял мне, что нужно сейчас делать, что бы по полной использовать появившееся окно возможностей.

— Да… Даже и не знаю, что думать. Ладно, а техника и тяжёлое вооружение?

— Знаешь, я теперь ни сколько не сомневаюсь, что когда она нам понадобится, то Арнаутов достанет всё. Сейчас я в первую очередь формирую пехотный батальон и ищу водителей, для транспорта, так как Арнаутов сказал, что наш главный козырь, это манёвренность, а на своих двоих далеко не уйдёшь. Даже сейчас, сам видишь, пришлось разбить вас на части и так вывозить, поскольку сразу всех в машины не посадить.

— А почему он сам с его, как я понял людьми, в немецкой форме?

— Прячь лист в лесу, а соломинку в стоге, машины немецкие, водители одеты в немецкую форму, так кто они для немцев?

— Ну да, для них они выглядят своими, а если остановят и что спросят?

— Сам Арнаутов вырос под Саратовом, среди немецких поселенцев, так что говорит на немецком, как на русском. У него ещё, как минимум один боец превосходно говорит на немецком, так что пока обходилось.

— Это ладно, что дальше делать будем?

— Ты Игорь как хочешь к своим выйти, в одиночку без документов, или командуя механизированным батальоном, а то и полком?

— Разумеется командиром своего подразделения, вот только что, ты Серёга мне так просто командование над своими людьми отдашь?

— А это от тебя зависит, я лично убедился, что тактика действий предложенная Арнаутовым работает. Был у меня сначала десяток бойцов, но как только я принял тактику Арнаутова, то за неделю получил роту, а сейчас и батальон. Если ты согласен и дальше следовать предложенному им плану, то я не колеблясь передам тебе командование над батальоном. Мы друг друга не первый год знаем, ты командир правильный и людей зазря не гробишь.

— А что твой Арнаутов на это скажет?

— Ему главное, это следование его стратегии, если со сменой командира всё останется также, то он и слова против не скажет.

Мгновенно просчитав все варианты, Рудаков согласился. Действительно, выйти к своим в одиночку, или даже в чужом отряде, но под командованием младшего по званию, совсем не то, что командиром своего подразделения. А кроме того, если Ильичёв чуть больше чем за неделю сколотил себе целый батальон, то он пользуясь его тактикой вполне сможет превратить этот батальон в полк, причём полного штата и со всеми средствами усиления. На этом фоне краткосрочный плен и потеря им своих документов, не смогут помешать его карьере, тем более, если в плен он сдался не сам, а был захвачен в бессознательном состоянии. Да и Ильичёв его в случае чего поддержит, всё же в Средней Азии они не раз спасали друг другу жизнь, а такое не забывается, да и если бы Сергей не захотел ему помочь, то не предложил бы такой вариант. А этого Арнаутова надо приблизить, он, судя по словам Сергея, хоть и своенравный, но при этом голова его работает хорошо, и предложенный им план действий пока не дал осечек.