— Как такое возможно? — Это искренне удивился начальник штаба. — Что это за уникум такой?

— Боец Арнаутов, правда сейчас он уже старший сержант и занимает должность начальника разведки, а также планирует и осуществляет диверсии. Абсолютно все его операции увенчались успехом с минимальными потерями. Правда чинопочитание у него считай никакое, если считает, что приказ ведёт к большим потерям или гибели, то открыто его игнорирует, вплоть до угрозы оружием, но всегда оказывается прав. Первый раз отказался подчинятся командиру роты, сказал, что выполняя его приказ они или погибнут или попадут в плен, и просто ушёл.

— Дезертировал⁈ — Это нахмурился Рыков.

— Нет, просто решил действовать по своему плану, а к нему позже пришли ещё несколько бойцов из роты и что интересно, через несколько дней, когда к нему прибилось ещё несколько человек, в том числе и я со своими людьми, мы отбили у противника первую колонну с нашими пленными и в ней оказался его бывший командир роты с другими бойцами. Вот и получается, исполни он приказ ротного, и либо погиб, либо тоже попал в плен и никакой бригады сейчас не было бы.

— Да… — Только и произнёс Кирпонос. — а в остальном как?

— В остальном всё в порядке, исполнителен, инициативен, находчив, придумал действовать под видом немцев. Переоделся со своими бойцами в трофейную форму и спокойно раскатывал так среди немцев.

— А язык?

— А язык он знает в совершенстве, вырос на Волге рядом с немецкими поселенцами, так что и не отличишь. Мы потом вообще весь отряд под немецкую часть маскировали и спокойно ездили по дорогам, порой даже просто пристраивались к немецким колоннам. Не будь Арнаутова, не было бы и бригады, так что его тоже надо наградить и повысить в звании.

— Хорошо, получит звание лейтенанта, но командовать разведкой в бригаде всё равно ему не почину, есть у меня хороший специалист, майор Добров, вот он и будет у вас начальником разведки, а ваш Арнаутов у него станет заместителем. Всё равно я так понял он лично участвует в операциях, а это не дело для начальника разведки бригады, а так думаю он с майором Добровым сработается. Майор человек умный, всегда прислушивается к мнению подчиненных, к тому же не думаю, что ваш Арнаутов знает порядок ведения дел, а так продолжит спокойно разбойничать в немецком тылу. А что по награде, то думаю он тоже достоин звания Героя Советского Союза, но тут мы можем только представить его, а решать будут уже в Москве.

— Спасибо вам, хоть и говорят, что незаменимых людей не бывает, но без него нам станет гораздо сложней, а на фоне наших наград ему может стать обидно, а так обрадуем его.

— С этим разобрались, теперь по вашему составу, принято решение превратить вашу бригаду в механизированную дивизию, принято лично товарищем Сталиным, личного состава и вооружения не то что хватает, а даже слишком много, в частности по артиллерии, а потому один полк противотанковых орудий и два полка дивизионных, передадите в распоряжение фронта. Полк гаубиц так и быть оставлю вам и сама дивизия будет находится непосредственно в подчинении штаба фронта, будете резервом, но сами должны понимать, в случае вражеских прорывов будем посылать именно вас. Через несколько дней прибудет знамя дивизии, и будете вы теперь 1-ой гвардейской Киевской механизированной дивизией. Не подведите нас, вы очень хорошо начали, и хотя свой первый полк вы потеряли, зато смогли вместо него создать бригаду и хорошо отметься, так, что немцы понесли такие потери, что и армии было не стыдно. Всё, новые документы получите в строевом отделе, дивизию передислоцировать в окрестности Киева и ждать знамени дивизии, а также знамёна полков, можете идти.

Пока начальство решало свои дела в штабе фронта, на улице, где они оставили свои машины, разгорался скандал. Хорьх Рудакова слишком бросался в глаза, вот до него и докопался один штабной генерал.

— Чья машина⁈ — Спросил он у водителя, который вместе с другими водителями курил у машины.

— Полковника Рудакова товарищ генерал-майор.

— Это ещё кто такой⁈ Ваш полковник что, совсем оборзел, на такой машине ездить! Не по чину ему! Машину я забираю, а ваш полковник пускай на простой эмке ездит!

Прошедшие за эти несколько недель сквозь огонь и воду бойцы почувствовали свою силу, да и командир, который многих из них спас и не гнал их на убой, заслуженно пользовался любовью и уважением бойцов, да и успехи под его командованием тоже немало значили, а тут какой-то тыловой генерал захотел в наглую отобрать машину командира.

— Не выйдет товарищ генерал-полковник.

— Что?!. — В возмущении заревел генерал.

— Тут такое дело, эту машину командиру лично ребята Арнаутова у немецкого командующего забрали, отберёте машину, они обидятся, а обычно их обиды заканчиваются смертельными случаями. Они уже сами со счёта сбились сколько немцев самолично под нож пустили и чужое начальство им не указ, так что не будите лихо пока оно тихо. Вы в любом случае на этой машине ездить не будете, она или исчезнет, или сгорит.

Генерал уже собирался приказать арестовать наглого бойца, как тут послышалось: — Томилин, что тут происходит?

Водитель увидев командира, вначале завис на несколько секунд, а затем придя в себя радостно произнёс.

— Поздравляю товарищ генерал-майор с новым званием, а так вашу машину хотят отобрать, вот я поясняю, что ни чем хорошим это не закончится. Как вы думаете, что будет, когда о этом узнает Арнаутов и его душегубы?

— Огорчатся, а затем даже я не знаю, чем всё окончится, но явно вам товарищ генерал-майор это совсем не понравится.

Это Рудаков сказал уже красному от ярости генералу.

— А вы кто такой⁈

Незнакомый генерал явно нарывался на конфликт.

— Генерал-майор Рудаков, командир 1-ой гвардейской Киевской механизированной дивизии.

— Нет такой дивизии!

— Есть! По личному решению товарища Сталина моя бригада развёртывается в гвардейскую дивизию, а мне присвоили звание генерал-майора и удостоили званием Героя Советского Союза. Если не верите, то можете уточнить лично у командующего фронтом, я со своим комиссаром только от него. Надеюсь конфликт исчерпан?

Генерал услышав про личное распоряжение товарища Сталина сразу сдулся, одно дело наехать на какого-то полковника, и другое уже на генерал-майора, да ещё Героя Советского Союза и про которого знает лично товарищ Сталин. Ильичёв стоял рядом и пока не вмешивался, они только вышли из строевого отдела и направились к своим машинам, как тут оказался такой цирк. В строевом отделе им быстро сделали новые документы, а зато дали новые знаки различия, если ему просто добавили в петлицы по шпале, то Рудакову пришлось перешивать петлицы. Даже фотографии для удостоверения личности сделали моментально, как раз пока они поели в столовой штаба, фотографии и документы были готовы. Приказав возвращатся в часть, Рудаков сел в Хорьх, а когда они тронулись, спросил у водителя.

— Томилин, ты что такого этому генералу наговорил, что он такой злой был?

— Да так, немного краски сгустил, а то этот генерал вашу машину отобрать хотел, заявил, что какому-то полковнику она не по чину, вот и решил его немного припугнуть. Хотя знаете, если бы он действительно машину отобрал, то думаю Арнаутов со своими ребятами ему такое не спустил бы. Вы его знаете, для него это было бы как личное оскорбление, и в лучшем случае эта машина быстро сгорела бы, а в худшем могла сгореть вместе с этим генералом.

— Вполне возможно, но к счастью всё обошлось.

— Думаете товарищ генерал тот штабной всё просто так спустит?

— При случае постарается нагадить, но на прямую у него кишка тонка, понял уже что фронтовики его самого если что прибьют. Спишут на немецких диверсантов и всего делов.

— Товарищ генерал, я тут думаю может нам машину в камуфляж перекрасить и сама менее заметной станет. Хоть и чёрная, а всё же достаточно заметная и таким гусям меньше глаза мозолить будет.

— Перекрасим, сейчас передислоцируемся к Киеву, вот и займёшься этим. Нам всё равно всю трофейную технику перекрашивать, а то свои могут по ошибке сжечь.